Для международного сообщества уход с поста российского министра Сергея Шойгу, хоть и пророчившийся последние годы, стал большой неожиданностью. Шойгу называли «давним соратником президента», менять которого Владимир Путин не станет пока идут военные действия.
Издания отмечали, что позиции Шойгу ослаблялись последние годы, а арест его бывшего заместителя Тимура Иванова за коррупцию в прошлом месяце только усилил слухи о скорой отставке «популярного министра». В статьях о пошатнувшихся позициях Шойгу в российской элите зарубежные авторы часто припоминали и резкую критику со стороны Евгения Пригожина, который, среди прочего, утверждал, что Минобороны якобы не способно наладить поставку оружия на фронт.
Но г-н Путин, который, по словам аналитиков, ценит лояльность, остался [тогда] на стороне г-на Шойгу. Теперь, когда российские военные получили инициативу на поле боя, г-н Путин сигнализирует о большей готовности внести изменения и продемонстрировать, что у России есть дисциплина и экономический потенциал для ведения длительной войны.
NYT
При этом переход Шойгу на должность секретаря Совбеза оценивается скорее как «мягкая отставка», в рамках которой у него сохраняется доступ к президенту, но сокращаются возможности влияния.
Шойгу не обладает такой же властью, как Патрушев, который долгое время был высшим чиновником службы безопасности страны. Но позиция, которую он займет — та самая позиция, которую Патрушев пытался превратить из второстепенной бюрократической роли в место значительного влияния — по-прежнему будет иметь определенный авторитет.
Марк Галеотти,
глава консалтинговой компании Mayak Intelligence
Занявшего пост министра обороны Андрея Белоусова в зарубежных СМИ называют «гражданским экономистом», «технократом», а также характеризуют его как «инноватора, открытого для новых идей».
С одной стороны, отсутствие у Белоусова военного опыта и наличие успешной карьеры экономиста было расценено как необычный и неожиданный выбор кандидатуры на пост министра обороны.
С другой стороны, именно такой выбор кандидата, по мнению западной прессы, сигнализирует о переоценке российским руководством реалий затянувшегося военного конфликта, который сейчас сопровождается фазой активного наступления.
Западные наблюдатели предполагают, что Кремль не планирует сдаваться, делая ставку на масштабное перевооружение и адаптацию экономики к нуждам длительной войны. Это особенно актуально в условиях, когда ВПК становится значительной частью бюджета, что требует более тщательного контроля за распределением ресурсов. Так, назначение Белоусова отражает фактическое признание российским руководством важности промышленной мощи для военной победы.
Встряска, которая застала элиту врасплох, указывает на то, что Путин усиливает войну на Украине и хочет использовать большую часть российской экономики для войны после того, как Запад пытался, но пока безуспешно, потопить экономику с помощью санкций.
Reuters
Можно отметить, что зарубежные наблюдатели в целом больше старались оценить перестановки в Министерстве обороны, прежде всего в контексте их возможного влияния на ход российско-украинского конфликта. Распространение получили опасения, что перестановки в российском правительстве могут вызвать значительный перелом в военных действиях в пользу России.
Некоторыми, например аналитиками Института по изучению войны (ISW), усиление контроля над оборонными бюджетами интерпретируется как попытка мобилизации российской экономики и оборонной промышленности для поддержки затяжного конфликта на Украине и потенциальной подготовки к будущей конфронтации с НАТО.